Иосиф Райхельгауз: У нас очень талантливая страна и очень талантливые люди
Пн
В жизни художественного руководителя московского театра «Школа современной пьесы» Иосифа Райхельгауза в последнее время произошел ряд больших событий: его коллектив въехал в отреставрированное здание на Неглинной улице, ожидается премьера нового спектакля на животрепещущую тему, а у него самого вышла
— Иосиф Леонидович, некоторое время назад вы обосновались в новом отреставрированном здании театра. Расскажите немного про это историческое здание, у которого большая история.
— Мы обосновались здесь 33 года назад. И с тех пор живём в этом замечательном доме. В этом доме многократно бывали великие люди русской культуры. Это был такой аналог нынешних домов творчества — домов актёра, композитора, литератора. Вот здесь всё это было вместе.
Естественно, как сегодня в каждом из таких домов, в центре был ресторан, которым владел Люсьен Оливье — человек, прославивший своё имя созданием салата оливье, до недавнего времени называвшимся русским салатом. Но сейчас его, видимо, в других странах переименуют, как и всё русское. Может, это будет украинский салат, представляете? Но если отбросить шутки в сторону, то в доме было огромное количество встреч и событий.
Здесь была свадьба Чайковского. А вот у этого камина, что за нашей спиной, у Чехова с Сувориным состоялся диалог об издании первого собрания сочинений. И здесь Достоевский — буквально в 10 метрах отсюда, в другом зале, — произнёс свою знаменитую речь на открытии памятника Пушкину. В этом доме профессура Московского университета праздновала Татьянин день. И для нашего театра большое счастье находиться здесь.
— Вы сказали, что сейчас в мире идёт отмена русской культуры. В недавнем интервью вы сказали, что русская культура это одно из явлений, которыми мы можем
— Мы, конечно, не можем указывать, но она выживет, будет развиваться дальше и преодолеет всё. Мне уже немало лет, но такое сложное время впервые переживаю. Я многое видел, многое осознавал. Я с
Например, когда слышу о том, что
Нельзя заставить себя любить. Чтобы наша культура оставалась глобальной, ведущей культурой в мире, она должна быть нужна миру. Если мы это осознаём, то должны этим заниматься. Я очень много лет вместе с нашим театром, а до этого с театром «Современник», Театром на Таганке, участвовал в международных фестивалях. И русский театр чаще всего демонстрировал высочайший класс.
Мы не должны никого пугать, никого бояться, но если мы хотим, чтобы нас уважали — должны уважать тех, с кем хотим разговаривать. Если нам Европа интересна, великая французская культура, великая немецкая культура, страшно сказать, но великая американская культура, то с нами будут разговаривать как с равными. Нам не нужно ни на коленях перед ними стоять, ни сверху вниз общаться. Мир маленький, он хрупок. И в том, что сегодня случилось, я не ищу ни правых, ни виноватых.
Я на Украине много раз бывал и много раз им очень резко говорил, что думаю. Для меня их борьба с русским языком — это безобразие. Это составление списков… Но то, что случилось сегодня — для меня это на грани катастрофы. Огромное количество выдающихся деятелей русской культуры уехали — для меня это огромная беда. Я бы не торопился кричать, что они нам не нужны. Я бы советовал
— Сейчас у нас непростое время, все чувствуют очень сильную тревогу на фоне происходящих событий. В этих условиях, когда происходит такое, насколько нужен людям театр?
— Как ни странно, нужен. Мы никогда не жалуемся на отсутствие зрительского интереса, но у нас вдруг резко за эти два месяца увеличился спрос на билеты, вырос интерес к театру, поднялось внимание со стороны зрителей. Когда человеку тяжело, ему нездоровится — при насморке, скажем, или кашле — он идёт к врачу. А здесь куда он должен идти, когда у него внутренние сомнения, ощущение нестабильности? Я определённо знаю два места — храм и театр. И очень многие идут в театр. Некоторые и в храм идут, но мне театр гораздо ближе.
— Как раз у вас выходит премьерный спектакль «Ангелы вышли покурить», где вы, похоже, решили совместить театр и храм.
— Знаете, я никогда не ставил такой задачи. Я поставил за свою жизнь более 100 спектаклей, снял много телевизионных фильмов, очень много чего делал. В них много раз была тема войны, другие современные темы. Но никогда не было пьесы, в которой действие происходило бы рядом с монастырём и действующие лица уходили бы в монастырь, приходили из монастыря. Среди героев не было настоятеля, матушки, послушниц, монахов. Но теперь они появятся.
Это очень интересная пьеса замечательного драматурга Олега Маслова. Это уже вторая его пьеса в нашем театре, не так давно год тому назад мы выпустили спектакль «Бешеный хворост», который уже получил широкое признание. В нём играют замечательные Татьяна Васильева, Татьяна Веденеева, другие наши артисты. И вот автор принёс нам новую пьесу, в которой действие происходит на территории женского монастыря. Очень интересные события, персонажи и премьера уже совсем скоро — 14 — 15 мая.
— Вы ещё написали, что эта пьеса будет интересна и атеистам. Почему?
— Я атеист, например, но не совсем — агностик. Отношусь к религиозной православной символике как к великой литературе, великой иконописи, музыке. Но не доказанному варианту оправдания или осмысления нашей жизни, скажу так. Я думаю, всё намного сложнее. Поэтому мне интересно вместе с автором этой пьесы, персонажами и сюжетом не то, чтобы разобраться в этом, но хотя бы поставить на обсуждение.
Я, конечно же, не раз с артистами ездил в монастырь, мы пригласили настоятеля одного из подмосковных храмов — отца Николая — консультировать нас. Это не поверхностная работа, надеюсь, что достаточно глубокая и серьёзная. Я предельно уважительно отношусь к человеку, который искренне верит в Иисуса Христа, и во всё, что его окружает. Так же для меня предельно уважаем человек и зритель, считающий, что это, к сожалению, не доказано.
— Вернёмся к русской культуре. Школа Станиславского — это тоже часть русской культуры, которую ценят во всём мире. По ней занимаются студенты театральных факультетов во всём мире, а вы недавно выпустили книгу «Во всём виноват режиссер», называемой учебным пособием. Утверждают, что впервые за долгое время появился учебник по режиссуре.
— Да, об этом написал в предисловии к этой книге ректор ГИТИСа Григорий Анатольевич Заславский. Он отметил, что очень много лет не было учебника, в котором были бы сведены доказательства необходимости, объяснения и подробная трактовка технологии системы Станиславского.
Я больше 40 лет преподаю в ГИТИСе, десять лет преподавал во ВГИКе, во многих университетах мира, в Америке много преподавал. И понимаю, что студентам нужен учебник, им нужно точно раскладывать каждое понятие системы Станиславского. Для этого я и собрал увесистый том в несколько сотен страниц с иллюстрациями и подробным анализом системы Станиславского.
— А вы приверженец системы Станиславского, а не Михаила Чехова?
— У Михаила Чехова нет системы. Это одно из заблуждений. Дело в том, что такая мощная технологическая система — завершённая, ясная, действующая в XX и XXI веках — существует только в изложении Станиславского. Все остальные развивают эту систему, либо дополняют, а то и пытаются ниспровергнуть.
Есть замечательные педагогические законы, которые оставили Михаил Чехов, Евгений Вахтангов, Всеволод Мейерхольд, выдающийся педагог Николай Демидов. Мы учились у Анатолия Васильевича Эфроса, Георгия Александровича Товстоногова, Юрия Петровича Любимова, есть мой товарищ и однокурсник Анатолий Александрович Васильев — они все эту систему мотивируют, дополняют, объясняют, но, однако, нет никакого другого учения, иной другой системы.
— В мире?
— Конечно. Есть театр представления, театр импровизации. Они разные, но мощнейший театр мира — это русский психологический театр. И поэтому все артисты Голливуда, извините, играют по школе русского психологического театра. Тот самый Михаил Чехов, о котором вы говорите, уехал на гастроли в Америку, там остался, открыл школы, выучил многих педагогов, педагоги стали учить артистов. Вся голливудская школа — это такая, через поколение, школа Станиславского, конечно же, пусть и не только она.
— А ваша книга — она продаётся широко или выпущена только для вузов?
— Она издана в замечательном издательстве ГИТИС и есть в крупнейших магазинах — скажем,
— Вы поедете по городам с презентациями?
— Да. У нас должна быть презентация книги в Ярославском театральном институте, надеюсь, состоится в Воронеже. Недавно была во Владимире, в других русских городах. Куда зовут, туда с удовольствием едем вместе с ректором ГИТИСа Григорием Заславским. Мы с удовольствием общаемся со студентами, где бы они ни учились.
— Недавно у вас проходили экзамены. Сейчас, к сожалению, из жизни уходит плеяда старых советских актёров. Как вы можете сравнить нынешнее молодое поколение с уходящим. Чем они отличаются?
— Они отличаются талантом, молодостью и перспективой. Молодые всегда, как бы прекрасно ни относиться к старикам, всегда правы. Есть стихотворение нашего великого русского поэта Тютчева: «Когда дряхлеющие силы/ Нам начинают изменять/ И мы должны, как старожилы/ Пришельцам новым место дать/… От чувства горького сознанья/ Что нас поток уж не несёт/ И что другие есть призванья/ Другие вызваны вперёд…» Кто хочет — пусть дочитает до конца, Тютчев всё сформулировал.
— Сложно руководить таким большим театром, огромным количеством людей? И как вам удаётся соблюдать
— Мне довольно просто, потому что здесь весь театр — прежде всего труппа, прежде всего артисты, — это мои ученики, которые за эти тридцать с лишним лет сюда пришли. Я из каждой мастерской каждые 4−5 лет
Почти в каждой мастерской мой самый сильный студент ставит здесь дипломный спектакль, а иногда и два студента. А кроме того здесь работают мои друзья, люди, с которыми я связан десятилетиями — Саша Галибин, Татьяна Васильева, Ирина Алфёрова, Елена Санаева, которая, к счастью, только что получила звание народной артистки. Танечка Веденеева, с которой мы вместе учились в ГИТИСе. И мой товарищ Юра Чернов. Здесь 11 народных артистов, это всё мои друзья и ученики, поэтому если я захочу
Здесь всё время занимаются студенты, постоянно делаются
— Многих зрителей интересует вопрос, любой ли актёр может стать режиссёром?
— Нет, далеко не каждый. Это разные профессии. Это примерно, как есть очень хороший повар, а есть директор ресторана.
— Хорошая аналогия.
— Или есть архитектор, он проектирует всё это здание. А есть
— Ещё вы говорили, что не набираете слишком молодых на свой курс.
— Да, я беру взрослых сознательно — и режиссёров, и
— Это важно — иметь жизненный багаж?
— Да, для меня важно, чтобы у человека было образование. Я очень люблю врачей, строителей, учёных. Я из прошлого выпуска, о чём я уже не раз говорил, оставил в театре трёх студентов, окончивших актёрскую группу моей мастерской. У них до ГИТИСа было
— У вас скоро будет юбилей — 75 лет. Иногда перед своим днём рождения подводят
— Нет, я считаю, что итоги надо подводить перед неминуемой смертью. У меня была такая ситуация лет пять назад, когда мне объявили, что я умру через
Вот, может, уволят меня, я буду сидеть на берегу моря или в тюрьме, или
— Прошу прощения.
— Мне не нравится, но это ваше право. Хотелось бы
Разные приходят. К счастью русский театр во всех проявлениях очень талантлив, надо только создать талантам условия наибольшего благоприятствования — чтобы им хотелось работать, а не выезжать и сбегать. Ничего больше. Всё остальное у нас есть, у нас очень талантливая страна и очень талантливые люди.
Их надо беречь и в культуре, и в науке, и в медицине, и в образовании, и во всех областях, в экономике. Я, как руководитель театра, должен заботиться о своих сотрудниках — артистах, костюмерах, гримёрах, монтировщиках, осветителях. Вот так же руководители страны должны заботиться о нас, о своём народе. А народ замечательный. Я в этом уверен.
Источник: Сетевое издание «Свободная пресса»