«Импресарио». Новое издание мемуаров Сола Юрока

Несравненный

Судьба Сола Юрока — идеальное воплощение сказки о Золушке. 9 апреля 1888 в местечке Погар под Брянском в семье торговца тканями и скобяными изделиями родился 19-й ребенок, названный библейским именем Соломон. В возрасте 18 лет он приплыл в Америку с капиталом в полтора доллара и в итоге стал величайшим импресарио ХХ века, затмив размахом своей деятельности и плеядой ангажированных знаменитостей самого Дягилева.

Для понимания масштаба нашего героя приведём далеко не полный список звёзд планетарной величины, выступавших в антрепризах Юрока:

• Певцы — Фёдор Шаляпин, Титта Руффо, Мариан Андерсон, Галина Вишневская, Ирина Архипова, Елена Образцова, Бэла Руденко, Людмила Зыкина.
• Балетные артисты и танцовщики — Анна Павлова, Айседора Дункан, Галина Уланова, Майя Плисецкая, Алисия Алонсо, Рудольф Нуреев.
• Хореографы — Леонид Мясин, Михаил Фокин, Серж Лифарь, Джордж Баланчин, Джером Роббинс.
• Сценограф — Сальвадор Дали.
• Композиторы — Александр Глазунов, Эжен Изаи, Жорж Орик, Леонард Бернстайн.
• Пианисты — Артур Шнабель, Артур Рубинштейн, Святослав Рихтер, Эмиль Гилельс, Владимир Ашкенази, Вэн Клайберн.
• Скрипачи — Ефрем Цимбалист, Яша Хейфец, Исаак Стерн, Давид Ойстрах, Игорь Ойстрах.
• Виолончелист — Мстислав Ростропович
• Дирижёры — Юджин Орманди, Джордж Селл, Томас Шипперс, Леонард Бернстайн, Шарль Мюнш, Пьер Монтё, Джон Барбиролли, Рудольф Баршай.
• Симфонические оркестры — Филадельфийский, Нью-Йоркский, Бостонский, Кливлендский.
• Театры и концертные коллективы — МХАТ, Большой, Кировский, «Габима», Венский хор мальчиков, Московский камерный оркестр, Ансамбль танца Игоря Моисеева, Театр кукол Сергея Образцова, Ансамбль «Берёзка», Оркестр народных инструментов имени Н. П. Осипова.

В принципе это почти всё, что надо знать об импресарио Юроке. Однако его мемуары не исчерпываются описанием звёздных имен и успешных проектов — в них содержатся важные темы и смыслы.

Поскольку сокращенное и вульгарное имя «Сол Юрок», напоминающее собачью кличку, придумал полуграмотный американский пограничник, а наш герой предпочитал, чтобы к нему обращались по имени-отчеству, последуем его желанию и будем называть великого антрепренёра именем, полученным при рождении — Соломон Израилевич Гурков.

Стиль и смысл

Книга «Импресарио» — не документальная хроника, а художественный текст. И речь вовсе не о том, что автор перевирает факты или неточен в деталях. Мемуары Соломона Израилевича состоят из образов, сделавших бы честь любому писателю. Именно в этом их главная сила и ценность.

В самом начале повествования автор с медицинской точностью ставит диагноз самому себе: «Герои — это моя страсть. Я состою в братстве, члены которого толпятся в проходах, бегут по платформам и, задрав головы и открыв от удивления рты, ждут, когда же герой выйдет на бис. Вместе с шумной толпой я протискиваюсь в гримёрки после каждого выступления. Я одержим знаменитостями».

Эта позиция определила всю жизнь Гуркова — от стратегии менеджмента до конкретных поступков, иногда кажущихся иррациональными. Он стал антрепренёром не из-за желания разбогатеть, а для того, чтобы воплотить свою мечту — быть рядом со звёздами.

Идолопоклонник

Только идолопоклонник, получив телеграмму от Шаляпина с туманным предложением увидеться, мог отдать последние деньги за билет на пароход и поплыть из Америки во Францию в каюте третьего класса. Будучи в Париже впервые, потратить считанные свободные часы не на Лувр, Эйфелеву башню или Монмартр, а помчаться уговаривать великого скрипача и композитора Эжена Изаи на турне по Америке. А получив отказ и от Шаляпина, и от Изаи, ничуть не расстроиться, а продолжать годами идти к своей цели — и в итоге добиться её: оба великих артиста годами выходили на сцену в антрепризе «Сол Юрок представляет».

Только идолопоклонник мог кротко сносить выходки своих кумиров: грубость Федора Шаляпина и его отказы выступать, грозившие импресарио громадными неустойками, контрабанду в чемоданах его слуги; эпатаж Айседоры Дункан, оголявшей грудь в публичных местах и обвинявшей Америку в ханжестве; пьяные дебоши Сергея Есенина; поножовщину в мексиканском отеле между артистами русской оперной труппы…

Только человек, самозабвенно влюблённый в звёзд и преклонявшийся перед ними, мог спокойно идти на убытки в сотни тысяч долларов, несколько раз разоряться до последнего цента — и всякий раз начинать заново. Но даже ночуя на скамейке в Центральном парке Нью-Йорка в середине 20-х годов (после того, как его выселили из отеля за неуплату), Соломон Гурков, по его признанию, ничуть не беспокоился: в тот момент он уже был матёрым импресарио, точно знавшим, как привлечь публику, спонсоров и прессу. А ещё он всегда оставался оптимистом, верившим в свою звезду — и в реальных артистических звёзд, чувствовавших его обожание, даривших ему свою дружбу и готовых с головой ринуться вместе с ним в очередную авантюру.

Говоря о своей одержимости и максимализме, Соломон Израилевич изрёк: «Человек — единственный примат с мягким задом. Зад смягчает падение на землю после попытки прыгнуть выше своей головы. Остальным обезьянам мягкий зад не нужен, они умнее, они не пытаются делать невозможное».

Как известно, на американском флаге изображены звёзды и полосы. Эти два символа заняли главное место в жизни Соломона Гуркова. Он десятилетиями существовал в звёздном окружении, отдавая великим артистам всю свою энергию и мастерство антрепренёра. А тёмные и светлые полосы — триумфы и провалы, миллионные барыши и полное разорение — ритмично сменяли друг друга в его судьбе.

Однако постепенно — благодаря опыту, деловой хватке, знанию профессиональных секретов и врожденной интуиции открывать таланты — тёмных полос ставилось всё меньше. Если в юности Соломон обивал пороги гримёрок и артистических, заманивая великих, то в его зрелые годы они сами стремились попасть в заветный нью-йоркский офис, чтобы заключить новый контракт.

Учебник белой магии

Если присмотреться внимательно, то книга Гуркова — при всей беллетристике и художественном слоге — учебное пособие по искусству менеджмента. В ней описаны детали и тонкости работы импресарио с артистами, публикой, хозяевами залов, медиа, рекламой, пиаром, другие аспекты профессии. Чего стоит афоризм Соломона Израилевича: «Импресарио не создаёт артистов. Он создаёт публику». Или описание ювелирных манипуляций с газетчиками во время гастролей Шаляпина: Гурков то сообщал о его болезни и возможной отмене концертов, то обнадёживал новостями о том, что певец вот-вот выйдет на сцену, подогревая интерес публики и доводя её до исступления. Или строка в рекламной заметке о том, что в зале будет королевская чета Бельгии. Разумеется, монаршие особы не собирались посетить концерт, но одного упоминания было достаточно, чтобы собрать полный зал. Ещё один шедевр антрепренёра-манипулятора: крик восторга зрительницы в зале в финале балета «Дафнис и Хлоя» в постановке Сержа Лифаря. По признанию Гуркова, за этот возглас даме было заплачено 50 долларов — ничтожная сумма по сравнению с последовавшей затем чередой аншлагов и восторженными откликами прессы.

Одним из первых Соломон Гурков осознал силу персонального лейбла: даже в самые тяжёлые времена он сохранял его, отказываясь от заманчивых предложений крупных агентств о слиянии. Он стал пионером в организации концертов классической музыки в огромных залах типа обожаемого им нью-йоркского «Ипподрома» на 4700 мест (позже здание снесли). Первым осуществил турне по Америке с концертной версией тетралогии Вагнера «Кольцо нибелунга» — при том, что в ходе этих гастролей умер исполнитель партии Миме, и Гуркову вместе с дирижёром пришлось перекраивать партитуры «Золота Рейна» и «Зигфрида», изымая эпизоды с участием персонажа. А в свой 51-й день рождения, 9 апреля 1939 года, совпавший с Пасхальным воскресеньем, устроил первый в истории США концерт чернокожей певицы у подножья Мемориала Авраама Линкольна в Вашингтоне — после того как Мариан Андерсон запретили петь в нескольких столичных залах, предназначенных только для белых. На концерт собралось рекордное число зрителей — 75 тысяч. Запись этого эпохального события, ставшего триумфом импресарио Гуркова на глазах у всей Америки, можно найти в Сети.

Не зря Дейл Карнеги в своих книгах называл Соломона Гуркова эталоном успешного предпринимателя.

Великие в 3D

И всё же, самая завораживающая часть книги Соломона Израилевича — воспоминания о великих артистах. Эти очерки отмечены таким блистательным литературным талантом и яркими деталями, что характеры и фигуры Шаляпина, Павловой, Дункан, Есенина, Артура Рубинштейна выходят за пределы печатных страниц, обретают объём и живое дыхание.

В начале 30-х годов Соломон Гурков уже самый влиятельный антрепренёр США и фактически монополист в сфере культурного обмена Америки и Советского Союза. С 1926 по 1937 он регулярно посещал страну, где родился — иногда по нескольку раз в год. Возил лучших советских артистов и музыкантов на гастроли в Соединенные Штаты, а ведущих американских солистов и коллективы — в СССР. Влияние и авторитет Гуркова были столь высоки, что именно через него Сталин передал предложение Шаляпину вернуться на родину, обещая артисту золотые горы. Правда, певец предложение проигнорировал.

Хотя советские власти ограничивали передвижения Соломона Гуркова по стране (ему разрешили посещать только 4 города: Москву, Ленинград, Киев и Минск), перед Второй мировой войной ему удалось повидать в Минске своих близких. Это была последняя встреча: два брата и сестра Гуркова вместе с семьями были расстреляны фашистами в его родном поселке Погар 21 ноября 1941 года.

Повелитель стихий

Книга «Импресарио» вышла в 1946 году, а несколько лет спустя по ней был снят фильм, в котором Исаак Стерн сыграл роль другого великого скрипача — Эжена Изаи. Фильм лишний раз подтвердил звёздный статус Гуркова. Однако в нём, как и в книге, описана лишь половина невероятной жизни и карьеры импресарио. Ее кульминация пришлась на эпоху оттепели, когда возобновились контакты и культурные обмены Советского Союза и стран Запада.

Чутко уловив ветер перемен и пользуясь своим влиянием среди элит США и СССР, Соломон Гурков взял гастрольный обмен между странами под свой контроль и поставил его на поток. В 1958 он привез в Америку Ансамбль танца Игоря Моисеева. Годом позже — оглушительные, триумфальные гастроли Большого: как писали газеты, «Нью-Йорк сошел с ума», 100 тысяч билетов разлетелись вмиг, а ещё 900 тысяч жаждущих остались за бортом. Следом Гурков привозит в Америку всех звёзд советского Олимпа: от Рихтера и Гилельса до Ойстраха и Баршая, от Вишневской и Архиповой до Кировского театра и Людмилы Зыкиной. Кстати, именно Соломон Гурков посоветовал певице организовать собственный музыкальный коллектив — впоследствии знаменитый ансамбль «Россия». А наша страна обязана великому импресарио гастролями Артура Рубинштейна и Исаака Стерна, лучших американских оркестров, оперы Гершвина «Порги и Бесс», мюзикла Лоу «Моя прекрасная леди», легендарного балета на льду «Холидей он айс» и других.

Не обходилось без сложностей и курьёзов. Известна байка о том, как Министерство культуры СССР отказалось выпускать в Америку Ростроповича, поскольку он отправил Гуркову гастрольный репертуар, не согласовав его с властями. Тогда музыкант с присущим ему юмором составил программу из несуществующих сочинений — вроде 9-й сюиты Баха (их всего 6) или Виолончельной сонаты Скрябина. Безграмотные чиновники новый вариант утвердили, а Соломон Гурков, оценив маневр Мстислава Леопольдовича, напечатал на афишах первую, настоящую версию программы.

Гениальный виолончелист и великий импресарио были не только партнерами, но и друзьями. Свидетельством этой дружбы стали шутливые строки Ростроповича:

Если ты умён и юрок,
Не насилуй интеллекта,
Нету лучшего агента,
Чем великий наш Сол Юрок.

Опасные гастроли

Усилия Гуркова по сближению народов России и Америки, разрушению барьеров нравились далеко не всем. «Нью-Йорк Таймс» писала: «Культурный обмен между Америкой и Советами состоит в том, что русские посылают к нам своих евреев из Одессы, а мы посылаем им наших евреев из Одессы». За этой вроде бы безобидной фразой последовал ужасающий теракт: 26 января 1972 в офисе Гуркова взорвалась бомба. Погибла секретарша Айрис Конес, сам импресарио и десяток сотрудников были серьезно ранены. Ходили слухи, что покушение — дело рук экстремистской «Лиги защиты евреев», пытавшейся свести счеты со своим единоверцем за слишком тесные контакты с СССР. Однако виновные так и не были найдены.

Событие получило большой резонанс в нашей стране. Евгений Евтушенко откликнулся на него целой поэмой:

Бедная Айрис,
жертвою века
пала ты,
хрупкая,
темноглазая,
дымом задушенная еврейка,
словно в нацистской камере
газовой…
Сколько друзей,
Соломон Израилевич,
в офисе вашем
в рамках под стёклами!
И на полу

Станиславский израненный,
рядом Плисецкая
полурастоптанная.
Там, где проклятая бомба
шарахнула,
басом рычит возле чьих-то
серёжек
взрывом разбитый портрет

Шаляпина
с надписью крупной:
«тебе, Семёнчик…»

Разумеется, покушение не испугало Гуркова — выписавшись из больницы и едва придя в себя, он удвоил усилия по организации международных гастролей и культурного обмена. Однако в результате теракта его здоровье было подорвано, что привело в итоге к фатальному финалу.

Эпилог

Говорят, мечта артиста — умереть на сцене, дирижёра — уйти из жизни во время концерта. Если смерть вообще бывает красивой, то Соломон Израилевич Гурков ушел с присущим только ему шармом. 5 марта 1974 года в возрасте 85 лет великий импресарио прибыл в нью-йоркский офис банка Рокфеллера, чтобы подписать спонсорский контракт на американский тур труппы Рудольфа Нуреева — и упал замертво на пороге. Обширный инфаркт. Гастроли в итоге состоялись, став прощальным подарком импресарио своей новой родине от страны, где он появился на свет.

Соломон Гурков реализовал мечту своей жизни: дать возможность миллионам людей по всему миру насладиться высоким искусством музыки и театра без всяких границ и барьеров — географических, политических, финансовых, культурных, религиозных и прочих. Пребывая всю жизнь в отблесках славы звезд, организуя их триумфы и восторги публики, в итоге он сам стал звездой первой величины — возможно, величайшим импресарио в истории.

Свидетельством признания вклада Соломона Израилевича в мировую культуру стали посвящённые ему художественные и документальные фильмы, сотни статей и публикаций, десятки книг.

В нашей стране дело обстоит гораздо скромнее. Дом Гурковых в поселке Погар на Брянщине не сохранился. В 2014 была установлена мемориальная доска на здании бывшей синагоги (сегодня там располагается налоговое управление). В день 130-летия со дня рождения Соломона Израилевича, 9 апреля 2018 в этом же здании открылся его музей (филиал местного краеведческого): две комнаты, арендованные у нынешних хозяев. В одной комнате воссоздана гостиная семьи Гурковых, во второй оборудован небольшой концертный зал. В день юбилея в нём стартовал фестиваль в честь импресарио.

Фестиваль, музей, как и публикация книги Соломона Гуркова — первые скромные шаги по восстановлению справедливости, исторической памяти о нашем соотечественнике — великом человеке, в одиночку изменившем мир.

Источник: Музыкальное обозрение
Автор: Роман Берченко

Сол Юрок. Импресарио.
— М.: Издательство ГИТИС, 2022. — 324 с. : ил. Тираж 500.
Подробнее

Купить на OZON